Заметки на полях КПЕ о Толстом. http://www.trinitas.ru/rus/doc/0017/001a/00171166.htm
Тот , кто строит партии имеет существеннейшие пробелы в Знании. Это значит , что свои действия они строят не на апелляции к душам людей, к лучшей потенции в них, а это всегда разделяет. Какое бы вы красивое здание не «мечтали», но леса вокруг строения так врастут в него и изуродуют его, что оторвать без разрушения – будет невозможно. Ни педагогика, ни любое производство –НИКОГДА не может быть построена на партийных принципах-это не просто не эффективно, но и не приведет к поставленным целям. Что могут понимать в КПЕ о Толстом – когда у них такие пробелы в знании. Не занимайтесь историей христианства, пока не поймете его суть, это ничего не прояснит. Что касается формы общественных отношений описываемых Толстым – это не главное в нем. Главное чистота и знание психологических основ, на которых эти формы строятся. А.С. Макаренко: «Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди…
Именно потому у нас просто отсутствуют все важные отделы производства: технологический процесс, учет операций, конструкторская работа, применение кондукторов и приспособлений, нормирование, контроль, допуски и браковка.
Когда подобные слова я несмело произносил у подошвы «Олимпа», боги швыряли в меня кирпичами и кричали, что это механистическая теория.
А я, чем больше думал, тем больше находил сходства между процессами воспитания и обычными процессами на материальном производстве, и никакой особенно страшной механистичности в этом сходстве не было. (мое выделение В.Ш.)
Человеческая личность в моем представлении продолжала оставаться человеческой личностью со всей ее сложностью, богатством и красотой, но мне казалось, что именно потому к ней нужно подходить с более точными измерителями, с большей ответственностью и с большей наукой, а не в порядке простого темного кликушества. Очень большая аналогия между производством и воспитанием не только не оскорбляла моего представления о человеке, но, напротив, заражала меня особенным уважением к нему, потому что нельзя относиться без уважения и к хорошей сложной машине…» [1]